Криптовалюта стара как мир: «взаимный кредит», часть I

Но, как и положено по законам жанра, ажиотаж со временем угас. Самые преданные крипто-фанаты по-прежнему верны своему увлечению, но все остальные уже изрядно подустали. Так с чего вдруг я именно сейчас решил заговорить о «новом» типе криптовалюты?

Всего за каких-то шесть месяцев мир, который мы знали, рухнул, и на его место пришел новый, не знакомый нам мир. Пандемия COVID-19 пошатнула социально-экономическую систему, обнажив ее хрупкость и функциональную несостоятельность в виде экономического спада, системной несправедливости, экологической деградации, череды институциональных неудач и политического хаоса.

Я считаю, что наряду с растущим числом голосов, выступающих за изменения монетарной политики [речь идет о 5 движениях, которые хотят изменить устройство денежной системы в мире], многие из этих проблем вызваны или ускорены тем, КАК нами разработаны наши валюты и КАК они формируют нашу экономику.

Во главе угла стоят защитники криптовалют (т.н. «ветераны хора»), но их голоса не единственные и уж точно не самые первые. Идея децентрализованного цифрового золота интересная, но я думаю, что это всего лишь незначительная поправка к нынешней сломанной денежной системе (к тому же, она порождает свои собственные проблемы).

Ниже я расскажу о радикально другом, но очень старом подходе к деньгам.

Вы скажете «ладно, не томи и давай рассказывай уже про этот «взаимный кредит».

Однако попридержите коней, товарищи! Сначала я должен рассказать вам про последние несколько тысяч лет человеческой истории. Обещаю, это не займет много времени.

Народы мира прошли много разных ступеней от племенной экономики обмена дарами к глобальному капиталистическому рынку, но есть две наиболее популярные истории.

История 1: от безвозмездной экономики к бартеру

Экономисты подобно Адаму Смиту приводят нам стандартную историю: с развитием цивилизации мы начали обмениваться нужными нам товарами.

Но это не всегда работало. К примеру, в распоряжении у Алисы были яйца и ей нужны были дрова, а Боб хотел яиц, но имел одеяла. Поэтому, чтобы наладить процесс обмена, мы обратились к универсально востребованным вещам: сначала таким товаром было зерно, а затем и куски металла. Затем появились зернохранилища, банки, предлагающие услуги хранения вашего богатства в обмен на некоторое вознаграждение.

Но у твердой валюты были свои недостатки. Во-первых, вы могли потратить ровно столько, сколько у вас по факту было в наличии. Поэтому мы перешли от твердых денег к обещаниям – долговым токенам.

И тут в игру опять вступили банки, предлагая посредничество в этих обещаниях. Продавцам они предлагали быстрые деньги, а покупателям – кредит (с процентами). Теперь каждый имел доступ к гораздо большему количеству денег, что привело к экономическому расцвету в 19-м и 20-м веках.

Сейчас, в 21 веке, банки являются доминирующим игроком в управлении валютами, принимающим наиболее важные решения о количестве денег, о том, кто их получает и за какую цену. Одни говорят, что это гениальная идея (в основном банки), а другие считают, что это привело к абсолютному беспорядку.

История 2: от безвозмездной экономики к обещаниям

Антропологи вроде Дэвида Гребера говорят, что в истории 1 все наоборот. Они утверждают, что по мере развития общества люди использовали долговые расписки, а не семена, раковины и серебро в качестве своих первых валют. Другими словами, если Бобу нужны были яйца, но у него еще не было дров, он просто вежливо просил у Алисы яиц и обещал заплатить ей позже, когда найдет дерево, которое нужно срубить.

Деньги появились позже как способ оплаты долгов, которые не могли быть погашены путем исполнения долгового обязательства. Тут либо долг был символическим (например, десятина или приданое), либо потому, что стороны находились слишком далеко друг от друга (например, международная торговля).

Такая система была особенно популярна среди государств и поддерживаемых государством религий, которые использовали этот инструмент для оплаты проектов и войн, а затем ожидали возвращения долга в виде налога и дани. И только потом люди решили, что это тоже вполне себе приемлемое средство общего обмена.

С тех пор эта система приобрела черты сегодняшних реалий: металл постепенно заменяется банковским кредитом, или, как было сказано выше, беспорядком.

Что мы имеем сейчас

Я недостаточно умен, чтобы знать наверняка, какая из этих историй более правдива. И что-то мне подсказывает, что никто из экспертов не был там 5000 лет назад, так что они тоже не знают. Но я нахожу интересным, что они сходятся в нескольких пунктах:

Экономика дарения (или другими словами - безвозмездная экономика) довольно хорошо работала для небольших групп.

По мере того как группы росли, а доверия не становилось больше, мы начали создавать валюты в качестве замены отношений.

Кредит / долг / долговые расписки играют важную роль в экономике независимо от того, какие валюты используются.

Валюты, как правило, используются в качестве инструментов для централизации власти и концентрации богатства во все меньшем количестве рук.

Ладно, теперь-то мы можем поговорить о взаимном кредите?

Да, конечно!

Вернемся к фермеру Алисе и ткачу Бобу. Вы помните, что Алиса дала Бобу несколько яиц в ответ на его обещание в будущем доставить дрова. Они вдвоем решили проблему совпадения желаний: им больше не нужно было ждать, пока они оба получат то, что хотел другой.

Но допустим, Боб не из тех, кто рубит дрова. Теперь Алиса уже не так уверена, что хочет давать ему яйца. Не то чтобы она ему не доверяла, просто она не думает, что когда-нибудь увидит эти дрова.

Тут появляется сосед Боба Чарли. Он дровосек, который проводит много времени на улице зимой. И мы уже знаем, что Боб делает превосходные одеяла. Чарли тоже это знает и уже приглядел себе красивое красное одеяло. Я думаю, вы понимаете, к чему это приведет: Боб может использовать свои социальные связи, чтобы подтвердить свое обещание.

Теперь у Алисы больше доверия к этой сделке. Боб по-прежнему получает яйца на основании данного им обещания, Чарли дает Бобу немного дров в обмен на добротное новое одеяло, а Алиса получает свои дрова. Этой зимой всем тепло и сытно.

Все это, конечно, здорово, но немного заморочено. Почему Боб должен быть посредником? Он мог бы просто пообещать Алисе одеяло, она могла бы обменять это обещание на дрова Чарли, а Чарли мог бы выкупить обещание Боба сам. Товары идут в одну сторону, обещания в другую, пока не будет выполнено обязательство.

При желании эти обещания можно записать на листе бумаги. Это всем упростило бы процесс отслеживания. При этом эти обещания можно сделать еще более универсальными, если привязать их значение к какой-то эталонной единице. Теперь вам не нужно беспокоиться о том, сколько яиц стоит одеяло: вы просто оцениваете каждую вещь относительно общей единицы. Внезапно эти обещания начинают очень походить на ... деньги. Назовем их «доллары Боба», если хотите (ну и, соответственно, доллары Алиса и доллары Чарли). Сейчас мы находимся на пути к созданию универсальной валюты.

Но вот что странно: теперь, когда эти обещания можно обменять, нет особого смысла говорить, что Боб обязан Алисе. Он обязан экономике в целом. Мы можем отбросить такие термины, как «должник» и «кредитор», которые говорят об индивидуальных отношениях. Это устраняет опасность того, что Боб попадет в долговую кабалу к Алисе. И это также распределяет стоимость невыполненных обещаний по всей экономике, вместо того чтобы заставлять Алису брать на себя весь риск.

И это основа для взаимного кредита. В типовом исполнении вместо того, чтобы распространять бумажные обещания, каждый человек заводит свой собственный реестр, куда он записывает все обещания, сделанные и полученные. На самом деле это просто многопользовательский двойной учет. Когда Боб дает обещание Алисе, он вписывает его как отрицательное число в свой реестр, а она в своем записывает его как положительное. Когда это обещание возвращается к Бобу, его отрицательный баланс стирается.

Поскольку каждое данное обещание совпадает с полученным, чистая денежная масса в реестрах всех участников всегда равна нулю. Однако оборотная денежная масса равна всем невыполненным обещаниям.

Но постойте, разве кредит – это хорошо? Разве не так банки создают деньги из воздуха?

Ну, типа того.

Я все еще пытаюсь понять, как работают банки, и подозреваю, что я не один такой. Это чертовски сложно, возможно, намеренно. Насколько я понял, новые деньги появляются в обращении, когда банки выдают кредиты, и исчезают, когда эти кредиты погашаются. И, как и в случае взаимного кредита, это происходит через серию дебетовых и кредитных записей в различных реестрах.

Но вот в чем состоит большая разница, как я это понимаю. В случае банковской кредитной системы банки имеют огромную власть в создании и распределении денег. В то время как в случае взаимного кредита в процесс вовлекается вся экономика. Каждая сделка - это соглашение между двумя сторонами о создании, сохранении или уничтожении денег.

Следующее отличие заключается в том, что банки ссужают свои деньги под проценты, чего я никогда не встречал в системе взаимного кредитования. Проценты, в свою очередь, создают порочный круг истощения богатства, заставляя заемщиков занимать все больше денег или извлекать богатство из других источников, чтобы платить ренту за заимствованные деньги. Было бы неплохо уйти от этой практики.

При грамотной схеме взаимный кредит может помочь сопоставить денежную массу с экономикой. Она начинает «дышать», то расширяясь, то сужаясь с созданием и выполнением обещаний по мере обмена товарами и услугами. Когда Боб дает Чарли это одеяло, деньги просто исчезают: ни тебе причитающихся процентов, ни стремительной инфляции или дефляции.

Деньги перестают быть вещью сами по себе; это просто средство обмена, способ измерения потока вещей, которые действительно что-то значат для нас.

И, быть может, нет ничего плохого в наших рассуждениях о том, что мы хотим больше денег; быть может, тем самым мы как бы говорим, что чувствуем себя стесненными и хотели бы чувствовать себя лучше, заботясь о себе и, возможно, даже балуя себя какими-нибудь приятными вещицами. Дело ведь не в деньгах, а в глубинном смысле богатства.

Это безопасно? Я знаю людей, чьи обещания не стоят даже той энергии, которая требуется, чтобы пожать им руку.

Возможно, вы правы: если люди будут давать обещания, которые они не могут сдержать, это может привести к чему-то вроде инфляции: слишком много обещаний с недостаточной реальной ценностью, чтобы их подкрепить. Вы можете оказаться с кучей кредитов, которые будет не на что потратить.

Однако есть способы, препятствующие халяве, и среди них кредитные лимиты являются наиболее популярными. Мы рассмотрим эти и другие схемы в следующей статье.

И что, эта штука реально работает? Кто-нибудь этим уже занимается?

Конечно! Есть масса отличных примеров взаимного кредитования.

Например, система LETS, созданная Майклом Линтоном в 1980-х годах, когда в его небольшом городке закрылся крупный работодатель. Это может послужить эталонным примером взаимного кредита на уровне сообщества и моделью для многих других социальных групп во всем мире. В системах LETS (LETSystems) в качестве единицы измерения обычно используется федеральная валюта. Люди, как правило, прибегают к ним, когда не хватает «реальных» денег.

Банки времени разделяют философское мировоззрение с LETSystems, но за единицу измерения они берут время людей. Эта идея была сформулирована Тэруко Мидзусимой в 1973 году и далее продвигалась Эдгаром С. Каном, который объясняет, что идея уходит своими корнями в те времена, когда деньги на социальные программы иссякли. Основанные на времени общинные валюты получили решительную поддержку со стороны Организации Объединенных Наций в ее докладе о Декларации тысячелетия за 2000 год.

Ripple, хоть на 100% и не является взаимным кредитом, все же представляет собой полностью кредитную сеть, подобную той, когда Боб выступал в качестве доверенного посредника между Алисой и Чарли (криптовалюта XRP существует только для того, чтобы платить центральным посредническим узлам за их услуги).

Sardex, сеть взаимных кредитов для бизнеса на Сардинии, Италия, родилась на руинах дефолта 2008 года, когда экономика Сардинии погрузилась в глубокую депрессию. Sardex позволила компаниям продолжать заключать сделки друг с другом, даже если у них не было достаточного количества денежных средств, и содействовала заключению сделок на сумму 31,3 млн евро между 2900 компаниями за последние 11 лет.

Торговые обменники, которые описывают себя как бартерные сети «бизнес-бизнес», на самом деле вовсе не являются площадкой для бартера – это просто взаимный кредит. По оценкам Международной ассоциации взаимной торговли IRTA, в 2019 году 400 000 предприятий приняли участие в торговых биржевых сделках на сумму 14 миллиардов долларов.

Антракт

Вот мы и подошли к концу первой части. Вы проделали долгий путь – около пяти тысяч лет, и я горжусь вами. Мы начали с первых дней человеческой цивилизации с безвозмездной экономикой; видели, как она эволюционировала в экономику обещаний; и выяснили, что экономика обещаний никуда и не девалась с приходом всех наших денежных экспериментов. Наконец, мы выяснили, что взаимный кредит – это способ превратить обещания в валюту общего назначения.

Я восхищаюсь идеей взаимного кредита, потому что вижу в нем мост, совместимый с нашей нынешней экономической практикой, но приглашающий к другому способу ведения бизнеса, который просто может помочь нам выйти за пределы нашей нынешней дегенеративной эксплуататорской реальности.

Но этот сайт предполагает, что вы здесь ради знаний о новых технологиях. Радикальные инновации в деньгах заслуживают радикальных технологий, поэтому в следующей статье я представлю вашему вниманию Holochain, фреймворк для построения распределенных приложений, и объясню, как вы можете использовать его для создания валют взаимного кредитования. Я считаю, что это почти идеальное решение: по сравнению с клиентом/сервером и блокчейном Holochain значительно приближает нас к идеалу суверенных одноранговых взаимодействий. И я уверен, что это необходимое условие для создания регенеративной, заточенной на людей и их свободах экономики.